Приветствую тебя на сайте, где мы исследуем Библию! Добро пожаловать!
Пусть твое путешествие в мир Священного Писания будет увлекательным и вдохновляющим!
Ты можешь сменить язык чтения: uk en
Параллельное чтение
Синодальный перевод
Переклад Огієнка
Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице.
Умову я склав був з очима своїми, то як буду дивитись на ді́вчину?
Какая же участь мне от Бога свыше? И какое наследие от Вседержителя с небес?
І зве́рху яка доля від Бога, чи спа́дщина від Всемогутнього із висот?
Не для нечестивого ли гибель, и не для делающего ли зло напасть?
Хіба не заги́біль для кри́вдника, і хіба не нещастя злочи́нцям?
Не видел ли Он путей моих, и не считал ли всех моих шагов?
Хіба ж Він не бачить доро́ги мої, і не лічить усі мої кро́ки?
Если я ходил в суете, и если нога моя спешила на лукавство, —
Якщо я ходив у марно́ті, і на оману спішила нога моя, —
пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность.
то нехай на вазі́ справедливости зва́жить мене, — і невинність мою Бог пізнає!
Если стопы мои уклонялись от пути и сердце моё следовало за глазами моими, и если что-либо нечистое пристало к рукам моим,
Якщо збо́чує крок мій з дороги, і за очима моїми пішло моє серце, і до рук моїх не́чисть приліпла, —
то пусть я сею, а другой ест, и пусть отрасли мои искоренены будут.
то нехай сію я, а їсть інший, а рослинність моя нехай ви́рвана буде з корі́нням!
Если сердце моё прельщалось женщиною и я строил ковы у дверей моего ближнего, —
Якщо моє серце звабля́лось до жінки чужої, і прича́ювався я при две́рях мойого това́риша,
пусть моя жена мелет на другого, и пусть другие издеваются над нею,
то хай ме́ле для іншого жінка моя, і над нею нехай нахиля́ються інші!
потому что это — преступление, это — беззаконие, подлежащее суду;
Бо гидо́та оце, й це провина підсу́дна,
это — огонь, поядающий до истребления, который искоренил бы всё добро моё.
бо огонь це, який буде жерти аж до Аваддо́ну, і ви́рве з корі́нням увесь урожай мій!
Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей, когда они имели спор со мною,
Якщо я поне́хтував правом свойого раба чи своєї неві́льниці в їх супере́чці зо мною,
то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал? И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему?
то що я зроблю́, як піді́йметься Бог? А коли Він пригля́неться, що́ Йому відпові́м?
Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его и равно образовал нас в утробе?
Чи ж не Той, Хто мене учинив у нутрі, учинив і його, і Один утвори́в нас в утро́бі?
Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы?
Чи бажа́ння убогих я стримував, а очі вдовицям засму́чував?
Один ли я съедал кусок мой, и не ел ли от него и сирота?
Чи я сам поїдав свій шмато́к, і з нього не їв сирота́?
Ибо с детства он рос со мною, как с отцом, и от чрева матери моей я руководил вдову.
Таж від днів молоде́чих моїх вироста́в він у мене, як в батька, і від утро́би матері моєї я прова́див його!
Если я видел кого погибавшим без одежды и бедного без покрова, —
Якщо бачив я ги́нучого без одежі, і вбрання́ не було́ в сірома́хи, —
не благословляли ли меня чресла его, и не был ли он согрет шерстью овец моих?
чи ж не благословляли мене його сте́гна, і ру́ном овечок моїх він не грівся?
Если я поднимал руку мою на сироту, когда видел помощь себе у ворот,
Якщо на сироту я пору́шував руку свою, коли бачив у брамі собі допомогу, —
то пусть плечо моё отпадёт от спины, и рука моя пусть отломится от локтя,
хай раме́но моє відпаде́ від свойого плеча, а рука моя від сугло́бу свого нехай буде відла́мана!
ибо страшно для меня наказание от Бога: пред величием Его не устоял бы я.
Бо о́страх на мене — нещастя від Бога, а перед вели́ччям Його я не можу встоя́ти.
Полагал ли я в золоте опору мою и говорил ли сокровищу: «ты — надежда моя»?
Чи я золото клав за наді́ю собі, чи до щирого золота я говорив: „Ти, безпеко моя“?
Радовался ли я, что богатство моё было велико, и что рука моя приобрела много?
Чи ті́шився я, що велике багатство моє, й що рука моя стільки надбала?
Смотря на солнце, как оно сияет, и на луну, как она величественно шествует,
Коли бачив я сонце, як сяє воно, а місяць велично пливе́,
прельстился ли я в тайне сердца моего, и целовали ли уста мои руку мою?
то коли б потає́мно пова́билось серце моє, і цілу́нки рукою я їм посилав, —
Это также было бы преступление, подлежащее суду, потому что я отрёкся бы тогда от Бога Всевышнего.
це так само провина підсу́дна була б, бо відрікся б я Бога Всевишнього!
Радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастье постигало его?
Чи я ті́шивсь упа́дком свойо́го нена́висника, чи порушувавсь я, коли зло спотика́ло його?
Не позволял я устам моим грешить проклятием души его.
Таки ні, — не давав я на гріх піднебі́ння свого, щоб прокля́ттям жадати душі його.
Не говорили ли люди шатра моего: «о, если бы мы от мяс его не насытились»?
Хіба люди наме́ту мого не казали: „Хто покаже такого, хто з м'яса його не наси́тився?“
Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему.
Чужи́нець на вулиці не ночува́в, — я двері свої відчиняв подоро́жньому.
Если бы я скрывал проступки мои, как человек, утаивая в груди моей пороки мои,
Чи ховав свої про́гріхи я, як люди́на, щоб у своє́му нутрі затаї́ти провину свою?
то я боялся бы большого общества, и презрение одноплеменников страшило бы меня, и я молчал бы и не выходил бы за двери.
Бо тоді я боявся б великого на́товпу, і сором від ро́дів жахав би мене, я мовчав би, й з дверей не вихо́див.
О, если бы кто выслушал меня! Вот моё желание, чтобы Вседержитель отвечал мне, и чтобы защитник мой составил запись.
О, якби мене вислухав хто! Оце пі́дпис моєї руки: Нехай Всемогу́тній мені відповість, а ось звій, зо скарго́ю, що його написав мій проти́вник.
Я носил бы её на плечах моих и возлагал бы её, как венец;
Чи ж я не носив би його на своєму плечі, не обви́нувся б ним, як вінка́ми?
объявил бы ему число шагов моих, сблизился бы с ним, как с князем.
Число кро́ків своїх я представлю йому; мов до кня́зя, наближусь до нього.
Если вопияла на меня земля моя и жаловались на меня борозды её;
Якщо проти мене голо́сить земля моя, й її бо́розни плачуть із нею,
если я ел плоды её без платы и отягощал жизнь земледельцев,
якщо без гроше́й я їв пло́ди її, а її власника́ я стогна́ти примушував, —